Во время первой моей охоты я исполнял роль спаниеля – охотничьей собаки. И вот как это было.
Мои старшие братья Володя и Петя после окончания профтехучилища работали на заводе в г. Тамбове. Мастер производственного цеха, в котором они работали, Соломатин Роберт Васильевич был увлечён рыбалкой. В селе Перкино, где мы жили, протекает красивая речка Цна. Вот и стал Роберт Васильевич вместе с моими братьями приезжать к нам в гости и рыбачить на речке. Приезжал он на мотоцикле «Иж-Планета» с коляской или, как её ещё называли, люлькой. Было это в начале 70-х годов прошлого века. Личных автомобилей тогда было единицы, в селе и вовсе их не было, а мотоцикл считался богатством. И всё у него было, как у настоящего рыбака: лёгкие бамбуковые удочки, брезентовый чехол для них, в рюкзаке находились разные коробочки, а в коробочках: леска, крючки, поплавки. Очень забавно было на всё это смотреть. Ведь у нас в деревне всё просто: удилище из орешника с леской, поплавком и крючком. И редко у кого поплавок фабричный, а то в основном самодельный, из гусиного пера. У него удочки разборные: соединялись из двух или трёх частей. Для нас это было сверх мечтаний. Наши удилища метра по три-четыре. Положишь на плечо, в другой руке – бидон, черви в банке из-под консервов, вот и весь набор.
Приехал Роберт Васильевич в очередной раз на рыбалку и, уж не знаю, как так решили, но решили, что мы, пацаны, поедем вместе с ним, и будем ночевать у реки в шалаше. Кто же от этого откажется! Конечно, мы с удовольствием согласились и отправились на речку.
К месту ночёвки мы прибыли ближе к вечеру и сразу же стали сооружать шалаш.
Выбрали широко разросшийся куст, вырубили ветки из его середины, а концы оставшихся веток с краёв, связали между собой. Срубленные ветки тоже пошли на сооружение крыши. Из стога натаскали сена. Сеном накрыли крышу и постелили внутри. Получился очень просторный, пахнущий душистым сеном, шалаш.
Пока мы занимались строительством шалаша, Роберт Васильевич наловил плотвы, и мы заварили уху.
К нашему удовольствию вечер выдался по – летнему тёплым. Западный небосклон опоясывала яркая полоска зари. Солнца уже не было видно, но его лучи, добавляя свой свет в тонко растянутые облачка, делали их красно-бело-серыми. Слышались тихие спокойные голоса луговых птиц, устраивающихся на ночлег. С противоположного берега реки доносились неразборчивые голоса людей и отдалённый лай деревенских собак. И лишь надоедливые комары были нежелательными гостями нашей ночлежки. Но у Роберта Васильевича имелась мазь от комаров (в ту пору это была редкость) и он совсем по капельке капал каждому на ладонь и мы растирали эту каплю по открытым частям тела.
Вот и уха готова! Индивидуальных тарелок или мисок, конечно же, у нас не было, и мы, рассевшись в круг, с аппетитом ели уху из котелка вместе с дымком и запахом луговой влаги, принесённой лёгким ветерком из низин. Этот неповторимый эпизод жизни навсегда остался в моей памяти вместе с привкусом ухи, заправленной дымком и запахом вечернего луга.
Вечерняя заря погасла, оставив серую дымку облаков, растянутых по тёмному небосклону. Угасал и наш костёр, сверкая редкими огоньками из-под серого слоя пепла. Решено было идти спать. Мы все дружно влезли в шалаш, разместились в ряд, и после недолгих разговоров смолкли, пытаясь заснуть. И всё бы хорошо: вкусный ужин на природе, шалаш, пьянящий аромат сена, но… комары тоже оказались в шалаше. Их противное жужжание и бесконечные укусы (мазь давно выдохлась) не давали покоя. Кто-то пытался заснуть и раздавался храп, кто-то пытался прихлопнуть комара, и раздавались шлепки. Так и прошла ночь в беспокойной дремоте. А тут уж и рассвет; летние ночи короткие. Послышались голоса птиц, особенно громко стрекотала камышовка. Слышались голоса из деревни: там выгоняли коров в стадо, лаяли собаки, кричали петухи. На утренней заре голоса особенно далеко слышны.
Роберт Васильевич стал собираться на рыбалку: вылез из шалаша, покурил, сложил в лодку рыбацкие принадлежности, сел в лодку и поплыл, постукивая веслом о борт. Скоро он скрылся из виду в туманной дымке, расстилающейся над сонной рекой.
Но и река уже просыпалась: изредка слышались всплески на воде, выпрыгивающих навстречу рассвету рыбок. А то и покрепче послышится шлепок. Тут уж не зевай, попадёшь щуке на завтрак. Это щука охотится за мелочью.
А наша команда: мои братья Володя и Петя решили идти на охоту. Я то, конечно, ничего не решал. Всё решал старший брат Володя. Меня тоже решили взять с собой. У него имелось ружьё. И тут надо рассказать, как появилось это ружьё.
В 60-е годы 20-го столетия ружья и боеприпасы к ним продавались в магазинах свободно. Наш сосед как-то купил ружьё ИЖ-16 в хозяйственном магазине. С этим ружьём он охотился и брал с собой иногда на охоту моих старших братьев. Однажды и меня взяли на охоту. На болоте, куда мы пришли, уток не оказалось, и сосед решил пострелять по мишени. Сосед и братья выстрелили по одному разу и мне разрешили стрельнуть. Тут я впервые выстрелил, ружьё сильно толкануло мне в плечо, и я упал. Посмеялись они надо мной конечно вдоволь. Так я впервые принял участие в охоте на уток. А, в общем-то, это и не назовёшь охотой…
Потом мои братья всё чаще стали с этим ружьём самостоятельно охотиться; так оно и осталось в их распоряжении (сосед не требовал его). Патроны к ружью, а также порох, капсюли, дробь – всё это продавалось свободно даже несовершеннолетним в магазине. Стоило это всё недорого, и недостатка в этом не было.
И так мы отправились охотиться на уток. Шли осторожно вдоль берега реки: старший брат с ружьём впереди, средний – за ним, а я – последним. Всё по иерархии!
Луга к тому времени были скошены и роса мочила ноги не выше щиколотки, было немного зябко. Над гладью реки плыл туман. Восток слегка озарился робкими лучами восходящего солнца.
Мы подошли к болоту. Болото было большое, по краю густо заросшее камышом, а от края далеко к середине затянуто ряской. Над водой клубился туман. Володя осторожно подошёл к камышам (мы оставались сзади), ступил босыми ногами в воду и вода, захлюпав под ногами, нарушила утреннюю тишь. Тут же прогремел выстрел в стайку уток, со свистом разрезающих крыльями воздух и, улетающих в противоположную от нас сторону. Одна из уток безнадёжно ткнулась головой вниз и, стремительно снижаясь, упала на середину болота.
- Так, как же её достать? - сказал старший брат.
- А у нас есть кому достать, - сказал средний – Петя, и посмотрел на меня. Давай, учись, как надо добывать дичь.
Я тут же разделся и полез в болото. От утренней прохлады по телу пробежали мурашки, а когда опустился воду, то почувствовал тепло (в воде было теплее). Перебирая ногами глинистую взвесь дна, я сквозь водорез (болотная трава) стал пробираться к трофею. Утка лежала на поверхности воды. Наконец - то я подобрался к утке и вытащил её на берег. Мокрое тело обдавало утренней прохладой и я, дрожа от холода, стал быстро одеваться. Так моя первая охота в качестве спаниеля была окончена. Далее охотиться не было смысла, выстрелом вся дичь в округе была распугана. Довольные, мы возвратились к шалашу.
Солнце уже во всю пригревало, осушив росу на травах и, разогнав туман над рекой.
Правее по течению на середине реки было хорошо видно лодку рыбака. Частые взмахи удочкой наводили нас на мысль, что рыбалка проходит удачно. Ну, а мы принялись за утку: ощипали её, выпотрошили, промыли в реке и отложили до приезда Роберта Васильевича. Делать было нечего и мы, решив немного поспать, залезли в шалаш. Но поспать не пришлось, та как там, в тени и прохладе хозяйничали комары. Они жужжали и пищали, лезли и садились на все доступные места тела лишь бы куснуть и напиться крови. Находиться в шалаше было невыносимо, и мы вылезли наружу.
Ближе к полудню наш рыбак причалил лодку к берегу. Мы побежали смотреть улов. Роберт приподнял садок со дна лодки и садок, наполненный рыбой, задрожал и засверкал на солнце серебристой чешуёй плотвы. Он отсыпал часть рыбы для ухи и опустил садок в речку, привязав за ветлу. За эту же ветлу он привязал и лодку, чтобы не унесло течением. Роберт посидел на берегу, покурил, поплавал в речке и пошёл к шалашу, решив поспать. У него имелась мазь от комаров, поэтому минут через пять уже послышался крепкий храп. Рыбак спал.
Мы почистили рыбу и картошку, промыли пшено. Всё было приготовлено для ухи.
Как только Роберт проснулся, под его руководством развели костёр и стали варить уху. Утку решили в таких условиях не варить, а взять домой и там приготовить. Наевшись ухи, мы решили просто так походить по лугу, а то и порыбачить с берега – на лодке Роберт снова поплыл ловить плотву.
Ближе к вечеру мы снова собрались у костра. Разогрели оставшуюся уху, поели и сидели на берегу реки у костра просто разговаривали.
Солнце ещё было высоко, но уже заметно клонилось к западу и оттуда же, с запада стали наплывать серые облака то и дело, прикрывая собой, солнце и, оно всё реже и реже выглядывало из плена облаков. Стало заметнее прохладней, потянуло ветерком, затрепетали листья на деревьях, зашумел прибрежный камыш. Река тоже заволновалась: на водной глади появилась сначала мелкая рябь, а потом пошли невысокие волны, издавая плеск при ударе о берег. Птицы тоже затихли. Только и было слышно плеск воды, шелест деревьев и камыша.
- Да, ребята, по всему видно будет дождь! - Да ничего, у нас шалаш есть, - всматриваясь в темнеющее небо, проговорил Роберт.
Мы стали затаскивать вещи в шалаш, чтобы не промокли в случае дождя. Управившись с вещами, сидели на берегу в томительном ожидании сюрприза от природы. Где-то там, далеко на западе, уже громыхал гром, и по тёмному небу огненной лентой извивалась молния. Но вот уже раскаты грома становились всё ближе и ближе. С усилением ветра волны в реке заметно приподнялись и, ударяясь в берег, оставляли шипящую пену. Ветви деревьев, не в силах сопротивляться ветру, покорно склонялись в сторону востока. Вдруг ослепительно полыхнула молния и, совсем рядом ударил гром такой силы, что кажется, под нами земля вздрогнула. Роберт скомандовал: «Всем в укрытие!» И мы мигом влетели в шалаш, а вход закрыли сеном. Послышался ещё удар грома, и по крыше шалаша зашелестел дождь.
В шалаше было уютно (если не считать комаров) и казалось совсем безопасно. Лето, дождь, гроза – обычное дело. Даже как – то романтично было находиться в это время в шалаше. Слышно как ветер трепал листья кустарников и хлестал проливной дождь.
Вдруг с крыши нашего шалаша закапало, закапало и – полилось. Вода струйками беспощадно сливалась нам на головы, мокла одежда, намокла подстилка из сена. Лежать в лужах было невозможно, и наружу не вылезешь: везде сыро, льёт дождь. Мы сидели на корточках в шалаше, который уже давно не спасал от дождя, но спасал от ветра. Часы ожидания окончания дождя были томительны. Но вот ветер стих, деревья успокоились, и с крыши стало меньше капать. Дождь слабел, слабел и, наконец, перестал. Кто-то выглянул из шалаша, раздвинув сено, и в образовавшуюся щель проник слабый свет, зарождающейся утренней зари. Мы были, конечно, промокшие до нитки, но слабый отблеск зари привнёс в нас надежду на скорое появление солнца, которое нас должно обогреть и высушить одежду. Не дождавшись окончательного рассвета, все вылезли из шалаша и, чтобы согреться, начали прыгать и размахивать руками. Вскоре на Востоке появилась розовая полоска зари, и послышались первые голоса птиц, это подавало надежду на тёплый, солнечный день.
И вот этот день наступил!
Над горизонтом всё выше и выше поднималось тёплое, ласковое солнце. И, казалось, в этот момент нет на свете большего счастья, чем подставить под его тёплые лучи озябшее тело и греться, прищуривая от удовольствия глаза. Мы развесили на ветвях промокшую одежду и другие вещи, а сами продолжали греться в спасительных тёплых лучах. И вот уже от бурного дождя и грозы не оставалось и следа, только чувствовался тёплый пар, исходящий от напоенной влагой земли. Трава совсем просохла и мы, утомлённые бессонными ночами, разлеглись на краю берега, забываясь в дремотной неге. Кто-то из нас заснул, кто-то просто лежал с закрытыми глазами.
Достаточно обогревшись и, просушив одежду, мы стали собираться домой. Усевшись в просторную лодку, мы поплыли сначала по широкому руслу реки, а потом через узкую, заросшую ряской, протоку пробирались к месту стоянки (приколу) лодки. Трава и ряска не давали свободно проплыть, и поэтому рулевому приходилось с трудом проталкивать её, упираясь веслом в дно протоки. К полудню мы добрались до дома.
Так вот и закончилась наша рыбалка и моя первая охота с ночёвкой на природе. Много лет ( более сорока) прошло с того времени, а помнится всё, как буд- то бы вчера.
Шулюмка
(рассказ второй)
Лето! Летние школьные каникулы! Какое же это было хорошее время! С высоты прожитых лет представляется, что тогда и солнце светило ярче и теплее, и дни были бесконечно длинными, и каникулы, казалось, были бесконечными. Целыми днями мы с друзьями пропадали на улице: купались на речке, играли в войну, ходили в походы, ловили рыбу. Нет, мы, конечно, и по дому помогали: пололи грядки, носили воду для полива. Всё это старались сделать, как можно быстрее – и на улицу. Пекли картошку в костре. А походы были такими: брали с собой бутылку молока, хлеба и шли в поле или на луг; там где-нибудь в укромном месте ели хлеб с молоком и возвращались домой. Еда на природе казалась очень вкусной. Но однажды мне посчастливилось поесть на природе шулюмку. Что это такое? Вот я и расскажу что это за еда такая. Очень было вкусно и необычно!
Опять же это было связано с приездом к нам рыбака Роберта Васильевича. Приехал он как-то с друзьями на рыбалку, и решили они ночевать на острове «Рыбинск» (есть такой остров на нашей реке Цне). И снова мне улыбнулась удача: они меня взяли с собой на ночлег.
Во второй половине дня мы на лодках переплыли речку и оказались на острове. На настоящем острове, когда вокруг вода, я оказался впервые. Перетащили вещи из лодок на берег и стали устраивать место для ночлега. К моему восхищению, ночевать нам предстояло в палатках. Я никогда не видел, как ставятся палатки и, тем более, никогда не ночевал в них. Это для меня было таинством. Рыбакам ставить палатки и ночевать в них, было не привыкать, и они быстро их поставили. Сложили в них вещи и стали готовить место для костра. Насобирали сухих сучьев в кустах, уложили их для костра, поставили над ними трёногу (подставку) и повесили котелок. Роберт Васильевич достал из рюкзака два пакетика с красочными рисунками, и сказал: «Сейчас мы заварим «шулюмку!» А ты, - обращаясь ко мне,- будешь варить «шулюмку», пока мы будем рыбачить». Я впервые видел пакетики, в которых, как я думал, действительно находится какая-то «шулюмка».
Забегая наперёд, поясню, что в пакетиках была вовсе и не «шулюмка», а суп вермишелевый с мясом. В то время появились в магазинах такие супы в пакетиках. Очень удобно: высыпай в кипящую воду – через 10 минут суп готов. Но я такое видел впервые.
Вода в котелке закипела, Роберт Васильевич высыпал туда содержимое пакетиков и сказал: «Мы поплыли рыбачить, а ты поваришь «шулюмку» помешивая ложкой, а минут так через десять снимешь котелок с костра». Я, конечно, немного заволновался, такое серьёзное дело мне доверили – варить «шулюмку». Но заверил, что справлюсь, и они поплыли…
Как только рыбаки уплыли, я сразу же взял ложку и начал помешивать «шулюмку». Тут возле костра я увидел пакетики, взял один и прочёл – суп вермишелевый с мясом. Рассмотрел картинку; на картинке нарисована вермишель звёздочками и ещё я прочёл – способ его приготовления. Но нигде на пакетике слово «шулюмка» я не нашёл.
- И почему Роберт называет это «шулюмкой», - подумал я. Ну, «шулюмка» так «шулюмка», - и снова стал размешивать ложкой эту - толи суп, толи «шулюмку». Тут мне захотелось пить, но воды я в палатках не обнаружил.
- Значит, воду они не брали, - подумал я, и решил под берегом выкопать ямку, чтобы выступила вода и из этой ямки пользоваться водой.
В те времена (начало 70-х годов прошлого века) можно было смело пить из речки, вода была чистая, поэтому брать воду с собой не было необходимости, но я вот решил выкопать «колодец». Нашёл крепкую коряжку (палку) и, где руками, где это коряжкой выкопал приличную ямку. Сел возле ямки и жду появление воды. Вода стала быстро набираться и вскоре заполнила половину ямки. Я попробовал пить, но она была мутная, и я решил оставить свой «колодец», чтобы вода отстоялась. И тут меня обдало жаром, щёки запылали, - я вспомнил про «шулюмку». Пока я копал свой «колодец» прошло не только 10 минут, не знаю сколько, но гораздо больше. Я бегом кинулся к костру. От котелка пахло подгоревшей «шулюмкой». Быстро снял котелок, с трудом воткнул ложку, чтобы помешать, но мешать уже не было смысла – ложка жёстко стояла в густой, подгоревшей массе «шулюмки». «Что же делать? – подумал я. Как же я объясню, когда приедут рыбаки? Ой, как стыдно!» Проклятый стыд жёг мои щёки. Но делать нечего, исправить я ничего уже не мог.
День неумолимо склонялся к вечеру. Солнце предательски скатывалось за горизонт. Скоро вернутся рыбаки! Этого я больше всего боялся. «Как я всё это объясню!» - думал я. Если бы мы были не на острове, то я, наверное, сбежал бы домой от такого позора. Но это был остров, с которого без лодки не сбежишь. Я с опаской всматривался в даль реки, откуда должны появиться рыбаки. И вдруг…, вот они, появились! Я снова вспыхнул жаром, сердце заколотилось. Я подбежал к котелку, посмотрел на противную «шулюмку и у меня возникла мысль – разбавить её водой из своего «колодца». Быстро принёс кружку мутной воды, вылил её в котелок и стал размешивать. Но эта противная «шулюмка» никак не хотела размешиваться, образовались какие – то комки грязно-коричневой каши (всё смешалось воедино: и грязная вода и подгорелки со дна котелка). Дальше «химичить» было бесполезно – рыбаки причалили к берегу. Чтобы, как-то протянуть неприятный момент, я подбежал им навстречу и стал хвастаться – какой хороший выкопал «колодец», какая хорошая в нём вода. Роберт Васильевич сказал: «Молодец, Коля, молодец! Водица нам пригодится. Обязательно напьёмся после вкусного ужина», - и пошёл прямо к костру. Он открыл крышку котелка и долго всматривался в его содержимое. «Мужики, - позвал он товарищей,- Что-то я не могу понять, что мы купили в магазине?» Рыбаки подошли и тоже стали пытаться понять, что же находится в этом котелке. Я стоял рядом и готов был провалиться сквозь землю. Роберт Васильевич посмотрел на меня лукаво и сказал: «Да, случается, что и в магазине могут продать непригодный товар. Ну, так что же, будем снова готовить ужин. А ты, Коля, помой в речке котелок, как следует. Сейчас мы снова заварим «шулюмку».
«Шулюмка» получилась у Роберта Васильевича очень вкусной. Я впервые ел вермишелевый суп в пачках.