Рассказ.

В народе говорят: – хочешь потерять друга,

дай денег в долг.

            Вечер был густо насыщен дыханием весны: тёплый ветерок разносил головокружительный запах сирени, солнце медленно, как бы нехотя, скатывалось к горизонту, на ветках акации шумно резвились воробьи, куры, закрывая от удовольствия глаза, купались в придорожной пыли. Вся деревня, всё живое и неживое, казалось, наслаждалось приятными мгновениями этого поистине божественного времени года.

            Управившись с делами по хозяйству, Мария, насыпав в карман фартука семечек, присела на лавочку перед домом. Усталость медленно и приятно покидало натруженное тело, весенний воздух, как целительный бальзам, наполнял грудь.

            - Боже мой, рай-то какой! – с восторгом выдохнула Мария. Хоть чуточку посидеть, да порадоваться, а то с этими делами и света божьего не видим. Всё дела, да дела. И когда их только переделаем, эти дела.

            Насыпав в ладонь семечек, она принялась грызть, навешивая на нижнюю губу шелуху, которую время от времени снимала рукой и отбрасывала в сторону.

            - Здорово, кума, - скороговоркой протараторила, проходившая мимо Катерина. Хорошо живешь! Вишь, отдыхаешь! А тут и времени нет посидеть.

            - Да ладно те, Катерина, притормози чуток, сядь да отдохни, - улыбаясь, ответила Мария. Спеши не спеши, а дел столько, что их до смерти не переделаешь. Умрем, а дела останутся. Садись, давай хоть поговорим. Давно не общались по-хорошему. Смотри, вечер то, какой!

            - И вправду, кума, делаем-делаем, а их не убавляется, - жалобным голоском пропела Катерина и тяжело опустилась на лавочку.

            - На вот позабавься, - душевно произнесла Мария, отсыпая семечки в шершавую, изрезанную морщинами ладонь Катерины.

            Торопливо шелуша семечки, не успевая сплевывать с губ, Катерина, в обычной ей манере, заговорила скороговоркой:

            - Тебе, Мария, всё же легши, чем мне?

            - И чем же мне легши? У меня вон тоже скотины полный двор, а огород какой. А там и сыну Петьке надо помочь. У него вон тоже хозяйство, какое, и ребятишки малые. А ты - легши.

            - Ты, Мария, не обижайся, а всё ж тебе легши. У тебя вон Иван, какой хозяйственный. Ты без него никуда. Он во всём помогает.

            - Ты, Катерина, не завидуй. Твой Василий тоже вон, какой трудяга. Вовсе не отдыхает, то в колхозе, то дома, всё в работе.

            - Да я не завидую, да только, что-то от нашего труда толку мало. Твой Иван и дома, и на стороне успевает заработать.

            - А кто ж твоему  не даёт заработать? – возмутилась Мария.

            - А то и не даёт, что твой Иван никогда не приглашает его с собой на калым. Как же, боитесь, что наравне с вами заживём. Вот и не приглашает, - изобразив обиду на лице, ответила Катерина.

            - Да ты о чём это, Катерина?  Нам то, какое дело, как вы заживёте.

            - Да видать есть какой интерес, раз так Иван поступает. Только вот у вас копеечка водится, а тут постоянно в долгах, как в репьях.

            - А ты, Катерина, побережливей с копеечкой-то обходись.

            - Уж ты-то умеешь деньгами руководить, как же, а я нет. Да, если бы у меня Василий зарабатывал столько, сколько твой Иван, я бы тоже могла руководить. Ты, Мария, жадновата, вот в чем твой секрет.

            - Ага, я жадновата, а ты нет? Да если бы я была жадновата, то и в долг тебе бы не давала. А то, как ни спросишь,  всегда, пожалуйста.  А вот теперь, Катерина, после этих слов, больше в долг у меня не проси. Да, кстати, ты, когда отдашь долг-то? Брала на две недели, а уж месяц прошёл.

            Услышав о долге, Катерина поперхнулась, побогравела лицом и глубоко вдохнув воздух, пошла в наступление:

            - Как же тебе, Мария, не стыдно спрашивать с меня долг.  Ты же знаешь, в каком я  сейчас трудном положении. Где же я тебе их возьму. Надо же, вспомнила про долг. У тебя, что денег нет или жить тебе не на что? Что ж ты за человек такой бессердечный? Нет у меня денег, чтобы долг тебе вернуть и когда будут, не знаю.

             От возмущения у Марии пересохло в горле. Она соскочила с лавочки и, тяжело дыша,  в лицо Катерины, прохрипела:

            - За мои деньги, за мою доброту и ты же меня стыдишь. Я же не чужое, я своё прошу. Да как же ты, да как же тебе…. Ну, Катерина, я от тебя не ожидала такого.  Ничего знать не хочу, а, чтобы долг завтра мне вернула. Занимала на две недели, вот и отдай, срок вышел.

            - Верну, обязательно верну, но только и я тебя знать не хочу, - уходя и, поворачиваясь в сторону Марии при каждом своём слове, голосила Катерина.

            Зло, посмотрев в сторону, удаляющейся фигуры Катерины, Мария тяжело опустилась на лавочку.

            - Вот и отдохнула, вот и порадовалась хорошему вечеру, и откуда её принесло, - никак не могла успокоиться Мария.

            Посидев, и немного успокоившись, пошла домой. Она уже не замечала багрового заката, не слышала вечерних трелей соловья и даже не чувствовала запаха весны.

Н. Чербаев.  Сосновка 2013 г.