(рассказ)

            Зябко ранним утром. Хоть и солнце уже показалось пылающим красным шаром, а зябко. Воздух ещё не успел прогреться, и роса не сошла- блестит на траве.  После тёплой постели неуютно как-то: от росы мокнут штаны до самых колен и по телу пробегают мурашки.  Как разноцветные шарики, лежат на траве, упавшие за ночь яблоки. Чтобы поменьше намочить штаны, расстояние до яблони я преодолеваю прыжками.  Набрал яблок – сколько в руках поместилось, и прыжками обратно, на дорожку. На дорожке трава притоптана, только босым ногам сыро и прохладно, а штаны уже не мокнут. Иду и слушаю пение птиц, дышу свежим утренним воздухом сада.

Особенно воробьи громко чирикают – больше всего их и слышно. Взвозились, налетают друг на друга, пёрышки летят. И чего - думаю – не поделили? Может из-за гусеницы дерутся. И за этой воробьиной вознёй наблюдает скворец. Сидит на веточке рябины и смотрит. Сейчас то он уж не так активно распевает. А весной…! Уж он то - подставит свои черные крылышки теплому солнцу, вытянет шейку и распевает на разные голоса. Его пение напоминает мне приход весны. Поэтому прилет скворцов ждали особенно и строили для них скворечники. Мой отец любил этих чудесных птиц. Сделает скворечник, выкрасит его, прибьет на него веточки и ставит на высокую жердь. Вот я и встаю после этого каждый день пораньше, чтобы не прозевать, когда прилетит хозяин скворечника. Выйдешь однажды на крыльцо, а скворец уже сидит на своем домике и распевает.  «Ну, вот и весна пришла!» - скажет отец. И мне верилось, что весна начиналась с того утра, когда прилетал скворец, и радостно, и как-то празднично было на душе. На листке отрывного  календаря 1 апреля был нарисован скворец, сидящий на деревянном домике. Такое совпадение картин - во дворе и на календаре, меня просто завораживало. Зимой я часто заглядывал в календарь наперед, смотрел на листок 1 апреля, и с нетерпением ждал - когда же придет время отрывать его. К концу лета, выкормив потомство, скворцы покидают скворечники и живут уже в лугах или полях стайками. Мне было грустно смотреть на пустующий скворечник. И снова долгое ожидание прилета скворца.

            Дом наш расположен так, что его передняя часть обращена к восходу солнца. Солнце пригревало, и перед домом - у стены утром было тихо и тепло. Часть кирпичной тумбочки из-под сруба выступала, и на ней было удобно сидеть. Я вышел из сада, сел на тумбочку лицом к солнцу – хорошо, тепло! Ем сочные яблоки, умытые прохладной росой, и наслаждаюсь: и солнцем, и свежим воздухом, и пением птиц, и утренними звуками, оживающей после сна деревни, а от сырых штанин начинает виться еле заметный парок, и чувствую, как по телу растекается тепло.

             Рядом со мной резвился наш котенок, по кличке Пушок. Пушок был ещё маленьким, но уже научился есть самостоятельно. Поутру, мама доила корову и наливала ему парное молоко.  Пушок поест и играется. В то утро мама сварила молочную кашу и позвала меня на завтрак. Мне не хотелось сидеть за столом в доме. Я взял тарелку, вышел на крыльцо, поставил её на ступеньки, уселся удобней и стал есть. Вдруг появился Пушок. Подпружинив хвост кверху, он как-то боком скаканул к тарелке  и начал лакать. Я посмотрел-посмотрел на него, но прогонять не стал, а стал, есть вместе с ним. Пушок лакает языком, а я черпаю ложкой. Когда каша заканчивалась, и показалось дно тарелки, из дома вышел наш гость, дядя Володя. Увидев нас с Пушком за одной тарелкой, он так громко рассмеялся, что услышала моя мама в доме и вышла. «Кто вас тут смешит так?» - спросила она. Пушок усердно долизывал остатки завтрака. «О, Господи. Да что же это ты…» - и стала прогонять котенка. Но было поздно. Вот такой получился у нас завтрак на двоих.

Н. Чербаев.